Много лет назад, во время занятия по Ньяе и Веданте, мой преподаватель по Ньяе сказал:  «таттва-пакша-пато хи дхийам свабхавах» – «Природа разума такова, что он безусловно тянется к истине».

Тогда я не смог осознать всего глубокого смысла, который был заложен в этом утверждении. Недавно, проводя занятие по «Санкхья-карике» (64) я наткнулся на это же утверждение в комментарии Вачаcпати Мишры. Тогда я составил для себя более полное понимание относительно динамики процесса принятия сказанного другими в качестве истины. Разум скорее склонен верить, чем сомневаться. В первую очередь мы стремимся верить, к сомнению же мы прибегаем только когда в этом возникает необходимость. 

В чём же причина? Если мы будем подвергать сомнению каждый испытываемый опыт, мы попросту не сможем совершать какую-либо деятельностью. Так, когда мне хочется пить, я покупаю бутылку воды. Если же я начну размышлять над тем, действительно ли вода является водой, жажда моя никогда не будет утолена. Если же я начну размышлять о том, действительно ли я хочу пить, я никогда не совершу попытку приобрести воду. Мы охотно верим и принимаем наш чувственный опыт, и принимаем его потому, что в противном случае мы не могли бы исполнять и простейших действий, таких как поесть что-либо или же выпить воды.

Потому мы склонны верить всему, что видим и слышим, и сомневаемся лишь в том случае, если возникает такая необходимость. Явление это зовётся сватах-праманйа-вада («самодостоверное суждение»). 

Однако есть и другая, лежащая на более глубоком уровне причина того, почему мы тяготеем к тому, чтобы верить. Когда один из наших органов восприятия, такой как глаза, вступает в контакт с неким видимым объектом, таким, как ручка, образ ручки тут же направляется глазами в ум. Ум же переправляет этот образ в разум, который приступает к поиску аналогичного образа (самскары) в памяти (читта). Обнаружив соответствующий образ, разум осознаёт, что перед ним находится ручка, и тогда ум испытывает соответствующий в этой связи опыт. 

Если мы усомнимся в том, что наш разум распознал образ корректно, у нас появится возможность «переосмыслить» его. В таком случае мы значительно оттягиваем непосредственное переживание опыта. Представьте, что бы случилось, если бы мы на постоянной основе сомневались в каждом суждении разума? В таком случае на обработку поступающих образов вместо наносекунд мы бы тратили по несколько минут, и тогда мы никак не смогли бы поспевать за постоянно сменяющимися событиями. Выносить суждения или же принимать решения в режиме реального времени было бы попросту невозможно.   

Между прочим, этим же объясняется чрезвычайная важность «первого впечатления». После того, как наш разум распознаёт некий опыт в первый раз, он помещает его в хранилище памяти в неизменном виде, и так опыт этот превращается в образец, на основании которого в дальнейшем производится сравнение с аналогичными образами. Всякий полученный впоследствии опыт рассматривается через призму первого соответствующего ему опыта. Этим же объясняется тот факт, что впечатления, полученные в детстве, оказывают столь большое влияние на человека на протяжении всей его жизни.

При этом у этой характеристики ума есть и неблагоприятный побочный эффект: она делает нас подверженными обману. 

Стоит какому-либо проходимцу сказать нам что-либо, как мы сразу же верим ему. Мы не подвергаем его слова сомнению, пока не получим для того вескую причину, однако к тому времени становится, как правило, уже слишком поздно. Обман уже свершился. В истории есть множество примеров того, как даже умнейшие из людей были обмануты из-за своей склонности к тому, чтобы верить и доверять людям. Потому нет ничего удивительного в том, что Бернарду Мейдоффу хватило лишь пары красивых фраз да харизмы, чтобы усыпить бдительность даже крайне предусмотрительных и успешных владельцев корпораций, и выманить у них миллионы долларов. 

Особенно часто обман и предательство встречаются в любовных взаимоотношениях, поскольку мы отказываемся верить тому, что наш партнёр может нас обмануть. Даже замечая тревожные знаки, мы склонны не обращать на них внимания ввиду своей естественной склонности к тому, чтобы верить другим. По этой причине те из людей или организаций, которые стремятся вводить других в заблуждение, в первую очередь засыпают своих жертв «зарядами любви», стремясь произвести первое впечатление, для опровержения которого впоследствии может потребоваться очень много времени. 

Для нас естественно полагать, что люди, с которыми мы имеем дело, ведут себя с нами искренне. Одни лишь обстоятельства могут вынудить нас перестать доверять другим, но иногда и их недостаточно! Даже в свете неопровержимых доказательств лидеры, члены семьи и друзья часто продолжают предпринимать попытки к тому, чтобы обмануть нас, а мы же продолжаем им верить. В действительности мы стараемся изобрести способ для того, чтобы оправдать и рационализировать неподобающее поведение лидера, любимого или друга. Люди, к тому же, не любят перемен. Страх неизвестности побуждает нас постоянно откладывать основательное осмысление всевозможных сомнений относительно того, во что мы верим и что принимаем. 

Склонность к тому, чтобы верить, естественно присуща человеку и часто весьма полезна, однако нам также следует оберегать себя от побочных эффектов такой веры, проявляя бдительность и восприимчивость в отношении «тревожных сигналов» в том случае, если мы замечаем, что опыт, получаемый нами во время взаимодействия с объектом, не соответствует нашим «первым впечатлениям» о нём.