[Ниже представлен следующий отрывок из лекции, посвящённой разбору 134 ануччхеды «Бхакти Сандарбхи».]

Ниргун̣а-джн̃а̄на

Можно возразить, что знание о Бхагава̄не само по себе не является ниргун̣ой, а лишь образно (лакш̣ан̣ика-а̄ртха) именуется таковым, поскольку позволяет достичь состояния ниргун̣ы. Иными словами, оно именуется ниргун̣ой, поскольку способствует достижению ниргун̣ы, само же оно в действительности ниргун̣ой не является.

Так, когда некто подзывает таксиста или рикшу, он может обратиться к водителю как «такси» или же «рикша». Однако такое обращение по отношению к ним будет опосредованным, поскольку сами водители не являются ни такси, ни рикшей.

Джӣва Госва̄ми разъясняет, что в данном случае мы имеем пример принудительного толкования (каш̣т̣а-калпана̄). Такое толкование является нежелательным, излишним и лишённым основания, поскольку противоречит ранее представленным утверждениям (например, ШБ 11.25.33), в которых указано, что поклонение Бхагава̄ну находится за пределами гун̣. Прибегнув к такому толкованию, разве сможем мы разъяснить вышеупомянутые высказывания? По этой причине такое толкование является некорректным.

Есть и другой пример, который позволяет опровергнуть возражение о том, что термин «ниргун̣а» в данном случае применяется лишь образно: кайвалья-джн̃а̄на также позволяет достичь ниргун̣ы, но значит ли это, что между бхакти и кайвалья-джн̃а̄ной нет различия, поскольку и то и другое позволяет обрести ниргун̣у? В таком случае почему различие между этими категориями всё же проводится?

Таким образом, мы можем прийти к заключению, что в данном случае выражение «ниргун̣а» не является образным или же опосредованным, но действительно служит для описания знания о Бхагава̄не. Оно служит для указания на природу знания о Бхагава̄не.

СЧАСТЬЕ

Даже счастье, испытываемое от осознания Бхагава̄на, следует считать ниргун̣ой. После описания знания Джӣва Госва̄мӣ переходит к изложению различных категорий счастья:

са̄ттвикам̣ сукхам а̄тмоттхам̣
вишайоттхам̣ ту ра̄джасам
та̄масам̣ моха-даинйоттхам̣
ниргун̣ам̣ мад-апа̄ш́райам

«Счастье, исходящее из [чистого] “я”, относится к категории са̄ттвика; счастье, которое возникает от контакта с объектами чувств — ра̄джасика; счастье, которое появляется в результате заблуждения и униженности — та̄масика; а то, что обретается предавшимся Мне — ниргун̣а.» (ШБ 11.25.29)

Таким образом, счастье, обретаемое благодаря бхакти или же благодаря познанию Бхагава̄на, также относится к категории ниргун̣а. Счастье, исходящее из чистого «я», — са̄ттвика; счастье, возникающее от контакта с объектами чувств, — ра̄джасика; счастье, вызванное заблуждением или низостью, — та̄масика; счастье же, обретаемое посредством предания себя Бхагава̄ну, — ниргун̣а.

Счастье, возникающее в результате осознания Бхагава̄на или бхакти, причисляется к категории ниргун̣а потому, что его единственным источником (тад-эка-нида̄на) являются возвышенные преданные, сами утверждённые в состоянии ниргун̣а. Подтверждение этому находим в первой песни:

ш́уш́рӯшох̣ ш́раддадха̄насйа
ва̄судева-катха̄-ручих̣
сйа̄н махат-севайа̄ випра̄х̣
пун̣йа-тӣртха-нишеван̣а̄т

«О учёные бра̄хман̣ы, вкус к повествованиям о Бхагава̄не пробуждается в человеке, исполненном твёрдой веры и стремления внимать, если он посещает или же обитает в святых местах и оказывает служение возвышенным преданным, достигшим высокого уровня самоосознания» (ШБ 1.2.16).

Внимая повествованиям таких возвышенных преданных, человек обретает ш́раддху, а ш́раддха в бхакти также относится к категории ниргун̣а (что разъясняется в ШБ 11.25.27). Из этого следует, что всё сказанное такими преданными также принадлежит к категории ниргун̣а, поскольку то, что находится под влиянием гун̣, не способно привести к ниргун̣е.

САМОРАСКРЫТИЕ БРАХМА-ДЖН̃А̄НЫ В ДВУХ ТИПАХ ПРАКТИКУЮЩИХ

Джӣва Госва̄мӣ приводит следующее возражение: исходя из следующего выражения Бхагава̄на Матсьядэвы можно сделать заключение, что даже знание о Брахмане проявляется по милости Бхагава̄на:

мадӣйам̇ махима̄нам̇ ча
парам̇ брахмети ш́абдитам
ветсйасй анугр̣хӣтам̇ ме

сампраш́наир вивр̣там̇ хр̣ди

«Ты также познаёшь Мою славу, воспеваемую как Парабрахман – она во всей полноте откроется тебе в сердце благодаря твоему глубокому стремлению к этому, а также Моему благоволению» («ШБ» 8.24.38).

В таком случае, разве можно утверждать, что брахма-джн̃а̄на относится к категории сагун̣а или же связана с материальным качеством саттвы? Иными словами, если она даруется милостью Бхагава̄на (а в данном случае милость Бхагава̄на в отношении Его преданного царя Сатьявраты, конечно же, является подлинной, а не видимой, каковая была оказана Им в отношении дэва в предыдущем примере), то есть Сатьяврата обретает знание о Брахмане именно благодаря этой милости, как может такое знание считаться са̄ттвика? Ранее было сказано: кайвальям̇ са̄ттвикам̇ джн̃а̄нам̇ – «знание о Брахмане – са̄ттвика». Как может оно относиться к категории са̄ттвика, если обретается по милости Бхагава̄на?

В этой связи Джӣва Госва̄мӣ приводит разъяснение о том, что брахма-джн̃а̄на может быть самораскрыта двумя категориями практикующих: осознание Брахмана может быть достигнуто либо брахмава̄дӣ, либо преданными. Однако их опыт в познании Брахмана отличается. Познание, осуществляемое преданными, относится к категории ниргун̣а, в то время как познание тех, кто считает своей высшей целью Брахман, относится к категории сагун̣а, то есть саттвы.

Опыт брахма-джн̃а̄ны преданных отличается от опыта брахма-джн̃а̄ны брахмава̄дӣ: в последнем случае происходит полное исчезновение познающего, познания и познаваемого. Так как преданные уже утверждены в концепции «я – вечный слуга Бхагава̄на», они не сливаются с Брахманом полностью даже в момент Его осознания, поскольку это противоречит их убеждённости. Преданные не считают себя едиными с Брахманом. Им известно, что они отличны от Брахмана, а также что Брахман является формой Бхагава̄на, в которой не проявлены качества. Поэтому их опыт, так же как и их знание, относятся к категории ниргун̣а. Восприятие адвайтава̄дӣ же отлично: в момент брахма-сакш̣а̄т-ка̄ра они испытывают состояние абсолютного единства, которое относится к саттве.

Эта важная деталь находит своё подтверждение в «Гӣте»:

брахма-бхӯтах̣ прасанна̄тма̄
на ш́очати на ка̄н̇кшати
сама х̣ сарвешу бхӯтешу
мад-бхактим̇ лабхате пара̄м

«Тот, кто осознал своё единство с Брахманом и чьё сердце очищено, ни о чём не скорбит и не желает чего-либо. Будучи в равной мере расположенным ко всем существам, такой человек обретает высшую (пара) преданность Мне» («Гӣта̄» 18.54).

Факт наличия бхакти указывает на то, что между преданным и Бхагава̄ном существует различие. Таким образом, хотя преданный и получает некий опыт восприятия Брахмана, он не погружается в него полностью. Различие сохраняется.

Также мы находим следующее высказывание:

а̄тма̄ра̄ма̄ш́ ча мунайо
ниргрантха̄ апй урукраме
курвантй ахаитукӣм̇ бхактим̇
иттхам-бхӯта-гун̣о харих̣

«Мудрецы, хотя они и свободны от узла эгоистического отождествления и черпают удовлетворение лишь в Высшем “Я”, вовлекаются в беспричинную преданность Ш́рӣ Кр̣шн̣е – величественному игроку (Урукрама), поскольку Ш́рӣ Хари естественно присущи столь пленительные качества» («ШБ» 1.7.10).

Итак, осознание Брахмана преданными отлично от того, которое испытывают что происходит у кевала-адвайтава̄дӣ, и соответствует тому настроению, в котором они медитировали на Брахман на этапе практики. Шраддха кевала-адвайтава̄дӣ заключается в представлении о том, что они едины с Брахманом и что Бхагава̄н – проявление Брахмана.

ПРЕДАННЫЕ НЕ ЖЕЛАЮТ ПОЛНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ
 

на̄тйантикам̇ виган̣айантй апи те праса̄дам̇
кимв анйад арпита-бхайам̇ бхрува уннайаис те
йе ’н̇га твад-ан̇гхри-ш́аран̣а̄ бхаватах̣ катха̄йа̄х̣
кӣртанйа-тӣртха-йаш́асах̣ куш́ала̄ раса-джн̃а̄х̣

«Дорогой Господь, Твои славные деяния — воплощённые места паломничества (тӣртха) и потому достойны воспевания. Те, кто приняли убежище у Твоих лотосных стоп, кто искусны в повествовании рассказов о Тебе и кто преисполнены эстетического упоения (расы), каковым пронизаны эти повествования, не сочтут Твоим благоволением даже обретение полного освобождения, не говоря уже о иных благах, что трепещут от страха, стоит Тебе повести бровью» («ШБ» 3.15.48).

Освобождение представляется лишь видимым проявлением милости Бхагава̄на, поскольку преданные не заинтересованы в нём и понимают, что оно противопоставлено бхакти. Подлинной милостью выступает лишь то, благодаря чему человек становится преданным. Всякий иной дар — лишь подобие милости.

Видение того, кому освобождение представляется выражением милости, находится под влиянием гун̣, поскольку если бы оно относилось к ниргун̣е, милостью Бхагава̄на ему представлялось бы именно обретение ниргун̣а бхакти.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ОРИЕНТИРОВАННАЯ НА БХАКТИ, ОТНОСИТСЯ К КАТЕГОРИИ НИРГУН̣А

Джӣва Госва̄мӣ приводит ещё одно возражение в отношении характеристики бхакти как ниргун̣а, чтобы продемонстрировать, что к категории ниргун̣а относится не только знание о бхакти, но и деятельность, связанная с бхакти. Данное утверждение может показаться странным, поскольку деятельность в рамках бхакти совершается посредством материального тела, а потому действия, исполняемые в рамках са̄дхана-бхакти, на первый взгляд немногим отличаются от любых иных действий, совершаемых нами. Таким образом, возражение заключается в следующем: если внутренние и внешние чувства человека — плод гун̣, как могут знания и деятельность, ориентированные на бхакти, которые также осуществляются при посредстве чувств, относиться к категории ниргун̣а?

Общеизвестная истина гласит, что наши внешние и внутренние чувства (то есть ум) — материальны. В философиях са̄нкхйа и нйа̄йа их относят к материальным элементам. Мы получаем знание посредством джн̃а̄нендрий, или познавательных чувств; деятельность же осуществляется нами при посредстве кармендрий. В «Гӣте» Кр̣шн̣а объясняет (3.27): пракр̣тех̣ крийама̄н̣а̄ни гун̣аих̣ карма̄н̣и сарваш́ах̣ — любая крийама̄н̣а-карма (то есть деятельность, совершаемая в конкретный момент) осуществляется гун̣ами. В данном контексте слово гун̣а может указывать на чувства. Поскольку это пракр̣ти-гун̣ы, то есть они состоят из пракр̣ти, они материальны. Как же тогда такие действия могут относиться к категории ниргун̣а?

Если, например, взять три материальных объекта — три вида фруктов: яблоки, бананы и виноград — и смешать их, мы получим фруктовую смесь. Это всё ещё будет смесь фруктов, а не овощей. Состав останется тем же — трёх изначально добавленных ингредиентов. Аналогично существует только три гун̣ — саттва, раджас и тамас, и всё является результатом их сочетания. В «Гӣте» (18.40) говорится, что ни на земле, ни на небесных планетах, нигде нет ничего, что не состояло бы из этих гун̣. Как же тогда нечто, порождённое этими тремя гун̣ами, может быть ниргун̣ой? Таков основной вопрос.

Джӣва Госва̄мӣ даёт следующий ответ: джн̃а̄на-шактих̣ крийа̄-шактих̣ на та̄ ват джад̣асйа. Может ли инертный объект обладать знанием? Разве разумно утверждать, что инертные объекты способны к познанию? Может ли деятельность заключаться в самом инертном объекте? Нет. Поэтому он утверждает: способность к познанию (джн̃а̄на-шакти) и способность к действию (крийа̄-шакти) не присущи инертным объектам — их нельзя уподобить глиняному горшку, сотканному из трёх гун̣. Инертные объекты неподвижны и не способны к самопроявлению; они также не способны к познанию. Потому их и называют инертными.

Джӣва Госва̄мӣ развивает эту мысль, объясняя, что джн̃а̄на-шакти и крийа̄-шакти не присущи даже обладающим сознанием существам — джӣвам, поскольку последние не обладают источником бытия, а являются лишь шакти, принадлежащими Иш́варе и находящимися под Его управлением, подобно человеку, одержимому каким-либо деватой. Люди спорят о том, обладает ли а̄тма̄ премой или сиддха-дехой, однако он утверждает, что независимо от Парама̄тмы джӣва не обладает даже крийа̄-шакти или джн̃а̄на-шакти.

По сути, он говорит следующее: джн̃а̄на-шакти и крийа̄-шакти, то есть способность к познанию и действию, присутствуют в теле только благодаря присутствию в нём джӣвы. Как только а̄тма̄ покидает тело, эти способности исчезают. Глаза больше не могут видеть, уши — слышать. Когда кто-то умирает, родные его зовут, но он не слышит. Чувства обретают силу только благодаря присутствию а̄тмы. Аналогично, а̄тма̄ действует лишь благодаря присутствию Парама̄тмы. Если Парама̄тма̄ отнимает Свою силу, а̄тма̄ становится неспособной к действию.

Этот принцип лежит в основе «Бха̄гаваты», и если его помнить, всё становится на свои места. В самом начале «Бха̄гаваты» сказано: ваданти тат таттвам идас таттвам йад джн̃а̄нам адвайам — существует только одна адвайа-джн̃а̄на, и это Кр̣шн̣а: кришн̣ас ту бхагава̄н свайам.

Таттва — одна, потому и сказано: эка̄ле̄ иш́вара кришн̣а, а̄ра саба бхр̣тйа, йа̄ре йа̄иче на̄ча̄йа, се та̄иче каре нр̣тйа («Чч» Ади 5.142). Он — Верховный Управитель: иш́варах̣ парамах̣ кришн̣ах̣ сат-чит-а̄нанда-виграхах̣. Кем бы вы ни были, Кр̣шн̣а даёт вам свободу действовать по собственной воле, но вся власть всё равно принадлежит Ему.

То же касается и наших чувств. Если бы они ожили, они бы подумали: «я — независим», «я вижу», «я ощущаю запах». Они бы не осознавали а̄тму, поскольку она — адхокшаджа, то есть за пределами чувственного восприятия. А̄тма̄ — гун̣а-тӣта и индрийа-тӣта, то есть вне гун̣ и вне восприятия чувств, поэтому она не может быть познана чувствами. Чувства могли бы решить, что а̄тмы нет, и что они — независимы, но как только а̄тма̄ покидает тело, они прекращают существование.

Также и а̄тма̄ сама по себе не является независимой. Она действует благодаря шакти Парама̄тмы, которая находится вне её восприятия, как а̄тма̄ — вне восприятия чувств. Это и есть проявление всевышнего контроля Кришны. Его следует воспринимать как Верховного Владыку. Нравится нам это или нет, истина остаётся таковой: эта̄вад эва джиджн̃а̄сйам̇ таттва-джиджн̃а̄суна̄тманах̣ («ШБ» 2.9.36).

Поэтому Джӣва Госва̄мӣ приводит пример человека, одержимого девата, чтобы показать, как Парама̄тма̄ вдохновляет а̄тму. Конечно, в случае с джӣвой это происходит однажды, в то время как с телом — единовременно, поскольку тело и а̄тма̄ относятся к разным категориям: тело — инертно, а̄тма̄ — обладает сознанием. Джӣва также сознательна, но её сознание исходит от Парама̄тмы.

Сначала Шри Джӣва Госва̄мӣ устанавливает, что джн̃а̄на-шакти и крийа̄-шакти каждого живого существа относятся к категории ниргун̣а, поскольку их источник — Парама̄тма̄. Затем он покажет, что в зависимости от их использования они могут перейти в категорию сагун̣а. Если кто-либо погружён в бхинна-бха̄ву или пр̣тхак-бха̄ву, то есть в настроение независимого деятеля, его деятельность — материальна. Но деятельность того, кто в сердце ощущает единство с Бхагава̄ном, относится к категории ниргун̣а. При этом если нечто ниргун̣а используется не по назначению, оно становится материальным.

СА̄ДХАНА-БХАКТИ ТАКЖЕ ЯВЛЯЕТСЯ НИРГУН̣ОЙ

Для начала важно установить, почему бхакти относится к категории ниргун̣а. Под бхакти подразумевается деятельность, исполняемая для Кр̣шн̣ы – анйабхилаш́ита-ш́ун̃йам̇ джн̃а̄на-кармадй-анавр̣там̇ анукулена кришн̣а̄нуш́иланам̇ бхактир уттама. Таково определение бхакти. Когда бхакти нисходит в чувства преданного, она исполняется естественным образом, когда же некто обретает духовное тело, его бха̄ва естественна сама по себе. Потому она именуется бха̄ва-бхакти. Нет необходимости размышлять о том, каким образом её исполнить – этот процесс необходим только на этапе са̄дханы. Однако даже деятельность в рамках са̄дханы относится к категории ниргун̣а по следующей причине:

дехендрийа-пра̄н̣а-мано-дхийо ’мӣ
йад-ам̇ш́а-виддха̄х̣ прачаранти кармасу
наива̄нйада̄ лаухам ива̄пратаптам̇
стха̄неш́у тад драш́т̣рападеш́ам эти
(«Ш́римад-Бха̄гавата» 6.16.24)

«Тело, чувства, жизненная сила, ум и интеллект могут действовать в соответствующих сферах только будучи пронизаны крупицей Его энергии и никак иначе, так же как железный прут не может обжигать, не будучи предварительно нагретым огнём. Потому при любом стечении обстоятельств именно Он определяется как свидетель».

Само по себе железо не обжигает, однако при контакте с огнём оно нагревается. Если оно будет помещено в огонь навечно, оно также вечно будет испускать жар. Аналогичным образом, а̄тма̄ всегда сохраняет сознание, поскольку она всегда находится с Парама̄тмой, однако же тело может быть отделено от а̄тмы. Сознание сохраняется в теле, только пока существует связь с а̄тмой, когда же а̄тма̄ уходит, сознание также покидает его. Когда энергия, действительным источником которой выступает Парама̄тма̄, и которая переходит от Него к а̄тме, а затем к чувствам, используется для возвращения к своему источнику, мы имеем дело с ниргун̣ой. Если же она используется для целей, не связанных с этим источником, мы получаем сагун̣у.

В ш́рути мы находим следующее подтверждение этому: «Он – сущность жизненного воздуха, способность видения глаза, способность слышания уха и способность к различению ума» («Бр̣хад-а̄ран̣ьяка-упанишад» 4.4.18); «Ничто не может быть сделано без Него» («Р̣г-веда» 10.112.9).

Таким образом, когда знание или деятельность направляются главным образом для достижения результатов, которые находятся в рамках трёх гун̣, они именуются гунамайа или же «состоящими из гун̣». Однако же, когда знание и деятельность направляются главным образом на Парамеш́вару (как в случае с бхакти), они находятся вне гун̣, что соответствует их природе.